Кызласова И. Л. Древнерусские страницы в книге жизни П. И. Нерадовского
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Кызласова И. Л. Древнерусские страницы в книге жизни П. И. Нерадовского // Византия и Древняя Русь. Культурное наследие и современность. Материалы Международной научной конференции к 75-летию со дня рождения профессора Веры Дмитриевны Лихачевой : Сб. статей / Науч. ред. Бобров Ю.Г., сост. Бобров Ю.Г.. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2013. 404 с. C. 43-50.
И. Л. Кызласова
Кандидат искусствоведения, доктор исторических наук, профессор
Древнерусские страницы
в книге жизни П. И. Нерадовского
(1875–1962)
На вечере, посвященном 80-летию Петра Ивановича Нерадовского, состоявшемся в Москве в 1955 г., И. Э. Грабарь сказал: «История искусства знает поразительные примеры недооценки и недопонимания современниками некоторых из своих замечательных деятелей искусства…» [1; с. 288, примеч. 11].
Устройство Древлехранилища памятников русской иконописи и церковной старины Русского музея
Сидят: академики Н. П. Кондаков и А. И. Соболевский;
стоят: Лобус-младший, Н. А. Околович, П. И. Нерадовский, П. Н. Шеффер, А. Н. Новомлинский
Весна 1914
Как известно, Нерадовский был блестящим художником, учеником Репина, искусствоведом и одним из крупнейших создателей существующего ныне музейного и реставрационного дела в России. Вклад его в русскую культуру столь велик, что достоин стать предметом не одного большого исследования. Его арестовывали трижды. Первый раз – в 1932 г., но через семь недель отпустили. Тогда ему было уже 57 лет, и он хотел выйти на пенсию.
П. И. Нерадовский. Из следственного дела 1933 г.
После второго ареста, в 1933 г., он (вместе с Н. П. Сычевым) проходил по одному из самых крупных дел, сфабрикованному органами и направленному против старой интеллигенции, по делу «Российской национальной партии» (или делу «русских фашистов/славистов»). Освободился Нерадовский в 1936 г. и вынужден был поселиться в Тарусе. Повторный срок в 1938 г. по старому обвинению составил уже восемь лет, но пробыл он в северном лагере пять лет и освобожден как инвалид в 1943 г. Реабилитировали Петра Ивановича в 1956 г., т. е. спустя двадцать четыре года после начала гонений. Три тюремно-лагерных срока не только сломали жизнь этого высокоталантливого и энергичного человека, но и стали главной причиной того, что все им свершенное не получило до сих пор подобающей оценки. Показательно, например, отсутствие статьи о нем в Российской музейной энциклопедии (М., 2005).
Все же имя Нерадовского было известно. Отчасти потому, что на закате дней он написал прекрасную книгу «Из жизни художника», изданную вскоре после кончины автора (Л., 1965). Факты, изложенные там, и обстоятельная вступительная статья А. Н. Савинова стали основой знаний о трудах и днях Нерадовского. В последующей литературе мы находим отдельные важные факты (иногда неточные), реже – оценочные характеристики, а чаще всего изложение краткой его биографии. Наибольшую ценность, на наш взгляд, представляют соответствующие страницы в книге «Государственный Русский музей: из истории музея» (СПб., 1995) и статья в справочнике «Отечественная реставрация в именах» (М., 2010). Стоит отметить инициативу Русского музея по проведению «Нерадовских чтений» (СПб., 2003, 2006).
В уже упоминавшейся речи Грабарь назвал Нерадовского выдающимся деятелем, фактическим создателем Русского музея: «Можно без преувеличения сказать, что в том виде, в каком музей дошел до наших дней, его можно смело назвать музеем Петра Ивановича Нерадовского» [1; с. 288, примеч. 11]. Интересы и труды этого незаурядного человека были весьма широки. С самого начала службы в музее, куда Нерадовский пришел в 1909 г., он сумел выработать целостную и глубокую систему представлений о задачах музейного дела. Рано стал он тонким знатоком искусства XVIII–XIX вв. Византийское и древнерусское наследие входило в круг его занятий лишь как составная часть. Но при этом, несомненно, Нерадовский являлся одной из центральных фигур в деле его открытия, популяризации, охраны и становлении методов научной реставрации в 1910–1920‑е гг. Образ Петра Ивановича неотделим от этого сложного времени, овеянного славой эпохальных новаторских свершений. Еще в 1910 г. именно он положил начало реставрации икон в стенах музея. Уже через два года Нерадовский пригласил Н. А. Околовича возглавить первую в России музейную реставрационную мастерскую, которая и была организована их совместными усилиями. Они же разработали и внедрили в практику научную методику по консервации и раскрытию икон (послойные работы, условные тонировки в утратах и т. д.). Именно эта методика получила развитие и закрепилась затем в практике всех ведущих организаций. Мастерская сыграла также исключительную роль в деле знакомства с ее сенсационными раскрытиями в северной столице.
Петр Иванович стал одним из учредителей съезда художников в Петербурге, проходившего на рубеже 1911 и 1912 гг., который составил важную веху в истории резкого подъема интереса к иконе. С 1911 по 1913 г. Нерадовский принял весомое участие в работе Комиссии по реставрации Ферапонтова монастыря, когда было предотвращено обрушение собора.
Тогда же он впервые начал последовательно выстраивать художественный отдел Русского музея именно как научное учреждение. Системный подход к экспозиции в сочетании с четкими эстетическими критериями стал неотделим от активного формирования коллекций. Петр Иванович обладал не только личными качествами, но и семейными связями, которые позволили ему с успехом пользоваться в пополнении Древлехранилища прямой поддержкой Николая II. В результате были получены не только средства на закупку памятников, но и (как стало понятно лишь в последнее время) определилась официальная позиция государя и Синода на желательность передачи древних ветхих икон (даже чтимых) не только из ризниц, но и из самих храмов [2; c. 429 и след.].
Петр Иванович с большим энтузиазмом пополнял собрание, приезжая в Москву и другие древние города. Он поддерживал тесные контакты с выдающимися знатоками в этой области – И. С. Остроуховым, Н. И. Брягиным, братьями М. О. Чириковым и Г. О. Чириковым, Н. Н. Черногубовым и др., о чем недавно написала Н. В. Пивоварова [4; с. 22–29]1. Со своей стороны, изучая архивы, мы можем уточнить целый ряд немаловажных фактов. Например, касающихся сотрудничества Нерадовского в этой области с А. И. Анисимовым и П. И. Юкиным в 1913 г.
Именно Нерадовскому выпала судьба всячески способствовать поступлению в Русский музей в том же году коллекции Н. П. Лихачева. Новые сведения об этом эпохальном событии таковы. Петру Ивановичу пришлось проявить недюжинную твердость характера, поскольку это решение шло в разрез с мнением главного консультанта Древлехранилища академика Н. П. Кондакова. Свою позицию маститый старец прямо высказал Петру Ивановичу в письме. Правда, после приобретения собрания Кондаков уже высоко оценил и коллекцию, и сам факт ее музеефикации.
Нерадовский сыграл решающую роль в создании самой крупной (и до сих пор оставшейся таковой в нашей истории) древнерусской экспозиции, открытой в марте 1914 г. Принципиально важно, что она формировалась как музейное явление нового типа: призванное отразить икону как высокое искусство. Следует всячески подчеркнуть, что это было выдающееся явление в культурной жизни страны. Тогда же Нерадовский принял участие в сборнике «Русская икона» как член редакционного комитета и как автор. Он поместил там статью об одном из главных шедевров собрания Н. П. Лихачева, иконе «Борис и Глеб» XIV в. (СПб., 1914). Текст отражает раннюю стадию ее изучения (что понимал и сам автор) и чисто музейный подход, ориентированный на объективные сведения о памятнике. Позднее исследователь не писал аналогичные работы.
Нерадовский заложил основы современной целостной экспозиционной среды Русского музея. И что чрезвычайно важно, именно им была разработана новая система инвентаризации, легшая в основу единой системы учета памятников в стране. Все это имело самое прямое отношение и к средневековому художественному наследию. В литературе не раз упоминалось, что в то же самое время Петр Иванович работал в Комиссии по сохранению новгородских древностей под председательством Кондакова. Позднее наследницей этого объединения стала Нередицкая комиссия, которой руководил Н. П. Сычев. В 1919 г. в работе Комиссии участвовал и Нерадовский.
С точки зрения сохранения средневековых памятников, несомненно, имели значение и его труды после февральских событий 1917 г. по охране памятников Петрограда. В 1918 г. он являлся членом Коллегии по охране памятников искусства2 и принял участие в создании инструкции по учету и охране памятников искусства и старины. Тогда же Нерадовский стал членом Комитета русской иконописи. Как известно, в октябре 1919 г. П. И. Нерадовский сменил П. П. Покрышкина на посту руководителя Новгородской реставрационной комиссии.
Несомненной заслугой Нерадовского является его участие в охране Троице-Сергиевой лавры в 1920 г., о чем прежде не было известно. Удалось выявить ряд документов, свидетельствующих о том, что он постоянно следил за героическими работами лаврской комиссии по созданию музея – не раз приезжал туда, а его постоянными корреспондентами были сначала его брат (по отцу) граф Ю. А. Олсуфьев, а затем А. Н. Свирин. Очень интересно, что Петр Иванович выступил даже в качестве эксперта по шитью при подготовке выставки «Искусство XIV–XV веков», открывшейся в 1924 г. в Лавре.
В 1921 г. Петр Иванович состоял членом Всероссийской комиссии по реставрации памятников в Москве, Петрограде, Новгороде и Белозерском крае. Задачи реставрационной мастерской Русского музея были расширены. Кроме того, начались работы по спасению поступивших туда вещей из Кирилло-Белозерского, Александро-Свирского, Соловецкого монастырей, из Лодейного Поля, Древлехранилища Александро-Невской Лавры и др.
П. И. Нерадовский. Автопортрет. 1936. Таруса.
ОР ГТГ. Ф. 31. Д. 3045. Л. 65
Следует всячески подчеркнуть, что Петр Иванович внес серьезный вклад в составление ряда важнейших документов по охране, учету и реставрации памятников, в том числе и как член Совета Центральных государственных реставрационных мастерских (1929–1932, далее – ЦГРМ), член правления и Советов Третьяковской галереи, Эрмитажа, Академии истории материальной культуры и ряда др. В 1920‑е гг. Нерадовский был членом различных комиссий Наркомпроса и Главнауки, играл заметную роль на всех крупных музейных съездах и конференциях. А в ЦГРМ участвовал в совещаниях и работах по проверке методов реставрации и квалификации мастеров. Кроме того, им были составлены программные разработки о способах сохранения древнерусских росписей, о методах и технике их реставрации. Сейчас очень трудно представить, как Петр Иванович успел так много совершить за столь короткий срок.
Поздний период жизни Нерадовского начался с 1943 г., но вплоть до осени 1945 г. он вынужден был прозябать в страшной нищете в поселке Нижегородской области, работая сторожем и пр. За него хлопотали А. В. Щусев, И. Э. Грабарь и другие, но именно последний во многом помог бывшему лагернику вернуться в профессию, предложив работу и жилье в Загорске. Там Петр Иванович три года, с осени 1945 г. (ему было уже 70 лет) по 1948 г., заведовал филиалом Государственных центральный художественных реставрационных мастерских и организовал реставрацию живописи и шитья, разработал метод научной фиксации памятников и т. д. Но основным местом службы Нерадовского являлся музей, где к ноябрю 1946 г. он создал экспозицию «Архитектурные памятники Троице-Сергиева монастыря».
В Троице-Сергиевой Лавре среди молодых реставраторов:
третий слева – В. И. Балдин, четвертый – П. И. Нерадовский. 1949–1952
ОР ГТГ. Ф. 31. Д. 3047. Л. 29
Однако вскоре Петру Ивановичу пришлось перейти на работу в музее по договору, поскольку он возглавил работы по сложнейшей реставрации многократно записанных росписей Троицкого собора (1949–1953), который всегда занимал особое место в истории русской культуры. Кроме того, Петр Иванович являлся экспертом Комиссии по охране памятников искусства, подчиняющейся Комитету по делам искусств при Совете Министров СССР. Таким образом, в Загорске Нерадовский курировал дело охраны и реставрацию станковой и монументальной живописи и декоративного искусства. Результаты работ над стенописью в соборе были достойно изданы в 1960 г., хотя это была лишь часть объемной рукописи. Петр Иванович сумел сохранить независимость суждений, датируя фрагменты росписей 1635 г., а не XVI и не XV в., – на последнем долго и очень энергично настаивал Грабарь, мечтая найти новое произведение Андрея Рублева. Стоит упомянуть также, что отзыв на отчеты Нерадовского и его коллег по трудам в Лавре написал Сычев, работавший в то время главным образом во Владимире в области реставрации.
По ряду источников можно уточнить, что в течение ряда лет Нерадовский исследовал и сам по договорам реставрировал иконы и картины, продолжал он работать и как художник, в частности, написал маслом четыре композиции на библейские сюжеты для иконостаса Сергиевского храма Лавры. Петр Иванович вышел на пенсию только в 1955 г., перешагнув рубеж 80 лет. В последние свои годы, сохраняя прекрасную память, но преодолевая тяжелый недуг, не всегда позволявший ему даже держать ручку, он написал свои блестящие воспоминания. Несомненно, оценить их по-настоящему можно лишь зная те факты из жизни автора, которые он не мог даже упомянуть. Нерадовский стал одним из тех, кто соединил Серебряный век с нашей эпохой.
Волею судеб Петр Иванович похоронен рядом с И. С. Остроуховым (в ограде его могилы) на старинном московском кладбище, возникшем некогда у стен Данилова монастыря.
В настоящее время нами подготовлена книга на кратко изложенную здесь тему (в ней находятся указания на все источники и полная библиография). Хочется также надеяться, что среди молодых коллег найдется искусствовед, который не пожалеет трудов на подготовку и издание исследования и альбома о Нерадовском-художнике.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. ранее об этом: [3; с. 139–144; 5; с. 9].
2 Полное название – Петроградская коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины.
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Грабарь И. Письма. 1917–1941 / И. Грабарь; ред.-сост., авт. введ. и коммент. H. A. Евсина, Т. П. Каждан. М., 1977.
2. Кызласова И. Л. О благословении Патриархом Тихоном трудов деятелей культуры по сохранению и реставрации памятников древней живописи // История собирания, хранения и реставрации памятников древнерусского искусства : Сб. статей по материалам научн. конф. (25–28 мая 2010 года) / Отв. ред. Л. В. Нерсесян. ГТГ. М., 2012. С. 429 и след.
3. Нерадовский П. И. Из жизни художника / Общ. ред. и вступ. ст. А. Н. Савинова. Л., 1965.
4. Пивоварова Н. В. Остроухов и формирование коллекции Отделения христианских древностей Русского музея императора Александра III // Русское искусство. 2009. № 3. С. 22–29.
5. Савинов А. Н. [Вступительная статья] // Нерадовский П. И. Из жизни художника. Л., 1965. С. 9.
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Кызласова И. Л. Древнерусские страницы в книге жизни П. И. Нерадовского // Византия и Древняя Русь. Культурное наследие и современность. Материалы Международной научной конференции к 75-летию со дня рождения профессора Веры Дмитриевны Лихачевой : Сб. статей / Науч. ред. Бобров Ю.Г., сост. Бобров Ю.Г.. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2013. 404 с. C. 43-50.
