• Научные труды
  Санкт-Петербургской академии художеств
  • Об издании
  • Подписка
  • Авторам
  • Составителям
  • 2024
  • 2023
  • 2022
  • 2021
  • 2020
  • 2019
  • 2018
  • 2017
  • 2016
  • 2015
  • 2014
  • 2013
  • 2012
• Научные издания
  • 2021
  • 2020
  • 2019
  • 2018
  • 2017
  • 2016
  • 2015
  • 2014
  • 2013
  • 2012
  • 2011
• Учебные пособия
  • ФТИИ
  • Кафедра физического воспитания
  • Кафедра гуманитарных и философских наук
  • Кафедра инженерно-строительных дисциплин
• Альбомы
  • 2013
  • 2016
  • 2017
• Справочные издания
  • Справочник выпускников
• Работы студентов
  • 2015
  • 2020
  • 2016

• Главная
|
• Каталог
|
• Научные издания
|
• 2016
|
• Сoхранение культурного наследия. Исследования и реставрация
|
• Майстренко И. К. Фарфоровый иконостас из коллекции музея Императорского фарфорового завода

Майстренко И. К. Фарфоровый иконостас из коллекции музея Императорского фарфорового завода

В коллекции Государственного Эрмитажа хранятся фрагменты фарфорового иконостаса¹. Происхождение его долгое время было неизвестно. Хорошо сохранились створки Царских врат, фарфоровые детали которых смонтированы на деревянную основу, большое количество отдельных архитектурных деталей и фрагментов.

В инвентаре части иконостаса числятся как изделие Императорского фарфорового завода с широкой датировкой – ХIХ в. На картонных ящиках, в которых ранее хранились детали, были надписи тушью: «из фарфоровской церкви». Считалось, что иконостас попал в коллекцию музея из церкви фарфорового завода. Заводской приход имел два храма. Изучение опубликованных во многих изданиях фотографий и архивных материалов показало, что иконостасы главной церкви фарфорового завода – Преображения Господня – были деревянными [3]. Второй, небольшой храм Пресвятого и Животворящего Духа [4–7] находился на территории Преображенского кладбища. Его проект был выполнен в русском стиле академиком архитектуры Александром Федоровичем Красовским. В ходе исследования обнаружено, что в храме находился фарфоровый иконостас, вероятно, задуманный архитектором, детство и юность которого были неразрывно связаны с Императорским фарфоровым заводом, и выполненный скульптором Августом Карлом Тимусом [1; 2].

Таким образом, стало понятно происхождение легенды о фарфоровом иконостасе, однако найденные в ходе исследования эскизы проекта Петра Ивановича Красновского² и фотографии интерьеров доказали, что это другой памятник, судьба его неизвестна.

Других иконостасов, изготовленных на Императорском фарфоровом заводе, обнаружить не удалось.

Принято считать, что первым из известных фарфоровых иконостасов был иконостас усадебной Покровской церкви в селе Волокитино [15; 16]. Храм был центром дворцово-паркового ансамбля. Работы по изготовлению и монтажу его иконостаса начались в 1856 г. Церковная утварь также была фарфоровой, изготовлена, как и иконостас, на Волокитинском фарфоровом заводе Миклашевских. Об этом предприятии и его знаменитом памятнике в труде Алексея Васильевича Селиванова сообщается следующее: «Находился в сельце Волокитино, Глуховского уезда. Село Волокитино принадлежало помещику Андрею Михайловичу Миклашевскому. Желая воспользоваться глиной, исстари добываемой в Полошках того же уезда, Миклашевский выстроил большой фарфоровый завод. К числу лучших произведений волокитинского завода относится великолепный фарфоровый иконостас и таковые же украшения, находящиеся в церкви с. Волокитина. Большие местные образа в этой церкви, рамы к ним, колонны – все из фарфора; живопись очень хорошая и весь иконостас отличается легкостью и изяществом. Особенно хороши колонны, поддерживающие иконостас, – синие, перевитые позолоченной фарфоровой лентой; также истинную драгоценность составляют 3 больших паникадила, висящие в церкви и исполненные по рисунку лучших петербургских художников» [26, с. 46]. В тексте упоминается лишь нарядность живописи и тонкость лепной отделки, однако уникальна сама идея применения фарфора для иконостасов. Технологические ограничения использования материала (невозможность отливки больших деталей, их вынужденное деление на составные части) давали свои преимущества: благодаря перекомпоновке можно было увеличивать разнообразие ассортимента готовых изделий.

Церковь простояла ровно сто лет и была уничтожена в 1955–1958 гг. по распоряжению Сумского облисполкома. При этом оказались уничтожены и разграблены бесценные фарфоровые изделия, включая иконостас. Украинский художник Василий Касьян, протестуя против этого варварства, отправил острое письмо заместителю председателя Совета Министров Украинской ССР [21, с. 592]. Однако это не помогло. Уцелевшие фрагменты иконостаса находятся во многих музеях, в том числе в Путивльском краеведческом музее-заповеднике, в Национальном музее украинского народного декоративного искусства и Национальном музее истории Украины, Сумском областном художественном музее, Харьковском художественном музее, Черниговском историческом музее, Глуховском краеведческом музее и Шосткинском краеведческом музее.

Фарфоровые иконостасы изготавливались также на заводах Матвея Сидоровича Кузнецова [22] и на заводе братьев Корниловых. Изучение стилистических особенностей росписи иконостаса, его позолоты, а также фарфоровой массы позволили предположить, что он мог быть выполнен на заводе братьев Корниловых. В многочисленных публикациях о фарфоре этого завода неизменно упоминается фарфоровый иконостас Спасо-Бочаринской церкви на Выборгской стороне Петербурга, созданный на заводе в 1881 г., однако его изображений не приводится – исследователями он обозначен как утраченный [25, с. 12].

В фонде фотографий РГИА удалось обнаружить фото с изображением фарфорового иконостаса [13]. На обороте фотографии есть подпись: «Спасобочаринская церковь», изображение оказалось полностью идентично нашему памятнику. Таким образом, выявлено, что иконостас, находящийся в нашем собрании, выполнен на заводе братьев Корниловых для одного из первых храмов Выборгской стороны. Его история мало изучена. К сожалению, не существует никаких живописных зарисовок интерьера церкви, и лишь сохранившиеся части иконостаса и фото позволяют судить о его масштабе. Создание такого сложного для исполнения в фарфоре проекта потребовало от технологов и мастеров завода решения огромного комплекса проблем. Изготовление достаточно крупных для фарфора архитектурных деталей свидетельствует о значительных технических возможностях предприятия и мастерстве исполнителей. Деформации при обжиге делали совмещение деталей почти невозможным. Это заставляло мастеров обжигать их вместе и подписывать каждый комплект номерами. Технологические особенности формовки и росписи изделия таковы, что для исполнения замысла каждый архитектурный элемент обжигался четырежды. Несмотря на преодоление огромного комплекса проблем, во многих местах соединения деталей для устранения зазоров использован гипс. Гипс, столярный клей и гвоздики также использовались при монтаже деталей на деревянную основу, окрашенную в белый цвет. Цветовое решение иконостаса очень эффектно, оно построено на сочетаниях плоскостей снежно-белого фарфора с золотыми отводками и золочением «в перо» с желтым люстром и глубоким синим. Все это должно было создавать у находящихся в храме исключительно праздничное и торжественное настроение.

Обратимся к истории Спасо-Бочаринского храма, для которого изготовлен иконостас. До нас дошли изображения храма только конца XIX в. Первая же, временная (полотняная) церковь Бочарной слободы построена еще в 1714 г. и освящена 1 августа того же года в честь Происхождения (Изнесения) Честных Древ Животворящего Креста Господня. Старинным именованием – Спасо-Бочаринский – храм обязан народному названию этого церковного праздника – Медовый, или Первый, Спас – и своему местоположению в Бочарной слободе. Еще одно имя – Тихвинская церковь – получено по особо чтимой святыне храма – Тихвинской иконе Божией Матери. В 1735 г. на деньги купцов Дмитрия Лукьянова и Федора Солодовникова, приобретших участок Бочарной слободы у Екатерины Александровны Долгоруковой, была возведена деревянная церковь по проекту архитектора Иоганна Якоба Шумахера [8]. В 1752 г. на месте деревянной, отремонтированной и перенесенной на Сенную площадь церкви по проекту того же архитектора построен каменный двухэтажный храм. Он освящен в 1752 г.: главный престол и два придела – во имя Тихвинской иконы Божией Матери и во имя Священномученика Антипы [24, с. 188]. В 1828–1832 гг. к церкви были пристроены паперть и колокольня, перестроенные по проекту архитектора Николая Николаевича Еремеева в 1901 г. [9]. В 1840 г. по проекту архитектора Андреева на углу Симбирской и Тихвинской улиц выстроили ограду и часовню, которая подверглась перестройке в 1906 г. – также по проекту Еремеева [12] при ремонте храма [10]. Ее прекрасный барочный иконостас остался при этом нетронутым.

Хотя архитектура храма не отличалась особой выразительностью, он был интересен своим старинным иконостасом середины XVIII в., утварью и уникальным образом, который, по преданию, принадлежал Петру I и написан по случаю взятия Азова. Местным почитанием пользовались две иконы: Тихвинская икона Божией Матери и священномученика Антипы. В церковной библиотеке хранилось много старинных книг и редких рукописей, в том числе Четьи минеи митрополита Макария, жившего при Иване Грозном.

Следующие интересующие нас изменения в истории храма произошли в 1880–1881 гг. Они связаны с необыкновенным человеком, настоятелем Спасо-Бочаринского храма Василием Яковлевичем Михайловским, который вошел в историю церкви как «петербургский златоуст». Именно ему принадлежала идея изготовления фарфорового иконостаса, и это не удивительно. Будучи человеком интеллектуальным и образованным, он не мог не знать о существовании Волокитинского иконостаса, ведь в его приходе состоял Михаил Савинович Корнилов³, на заводе которого в 1878 г. к именинам о. Василия была изготовлена икона «Священномученик Василий Анкирский». Надпись на обороте иконы гласит «Сiя икона на фарфоре принадлежитъ Священнику Спасобочаринской церкви, Василию Михайловскому. Сделана на Корниловском Заводе въ декабре 1878». Икона находится в музее г. Егорьевска под Москвой⁴.

Свидетельствами, как сейчас бы сказали, «неформальных отношений» с приходом служит переписка о. Василия с еще одним прихожанином – Петром Павловичем Дурново. В его наследии [14] сохранилась переписка дружеского характера с о. Василием; материалы, относящиеся к истории церкви, типографский оттиск рисунка иконостаса Спасо-Бочаринской церкви и очерк Федора Герасимовича Елеонского под названием «Тихвинская церковь с фарфоровыми украшениями в Спасобочаринском приходе», изданный в 1882 г. В тексте читаем: «В этом святилище были две особенности, вызывающие на размышление. Знаменитая небывалая решетка, которая полна символов, и за ней фарфоровый иконостас, беспримерный, устроенный по мысли и плану настоя­теля церкви протоиерея Василия Яковлевича Михайловского» [23, с. 3]. Елеонский также отмечает: «…думается нам, что лица, желающие благоукрасить приделы в приходских церквях или просто киоты, колонны к иконам, могли на Корниловском заводе и заказать по готовым уже рисункам и формат колонны, и другие украшения. Примеры уже есть: E. H. Кэк в своем имении уже украшает церковь фарфоровыми орнаментами с Корниловского завода» [23, с. 4].

Трудно переоценить роль, которую храм играл в духовной жизни Симбирской и прилегающих к ней улиц. В приходе состояли работники Патронного и Арсенального заводов, завода братьев Корниловых и других предприятий Выборгской стороны. Устраивались три крестных хода: 7 июля – на патронный завод, 1 августа – к «Новому арсеналу» для водосвятия, 15 августа – по округе. Спасо-Бочаринская церковь считалась одним из важных центров благотворительности на Симбирской улице. Так, с 1873 г. при церкви работало благотворительное общество, содержавшее богадельню, приют и школу и имевшее свой домовый храм. В. Я. Михайловский служил в Спасобочаринском приходе с декабря 1869 по январь 1884 г. [17]. С его службой здесь связан еще один предмет из коллекции Государственного Эрмитажа, атрибутированный благодаря изучению истории храма.

На тарелке⁵, выполненной на заводе братьев Корниловых, – портрет священника. По борту, в орнаменте, имитирующем вышивку крестом, надпись «Отъ Членовъ Общества Вспоможенiя беднымъ Спасобочаринского прихода 1883 Х» и дата «1873». На зеркале тарелки изображен В. Я. Михайловский. Тарелка подписана мастерами М. Шмаковым (портрет) и И. Козыревым (украшения).

Обновленный на пожертвования, храм был вновь освящен 10 мая 1881 г. епископом Гермогеном, и при этом протоиерей настоятель о. Василий в церковной проповеди представил историю обновления храма и прославил усердие жертвователей. Лишь сохранившиеся части иконостаса и очерк Елеонского позволяют нам представить масштабную картину обновления: «Сырость в храме устранена, во-первых, вытяжными каналами по стенам в печи, во-вторых, отдушинами, проделанными вверх прямо из нижнего этажа храма в верхний; храм углублен для поступления большого количества воздуха и для того, чтобы возвысить солею, благодаря чему будет хороший обзор священнодействий… Света прибавлено округлением толстых столбов, удалением громоздких киот со стен и столбов и прибавкой откосов в косяках. Духоты не чувствуется при обыкновенном по воскресным дням собрании богомольцев вследствие устройства отдушин и особенно железной лестницы из нижнего алтаря в верхний» [23, с. 2].

В течение двух лет на обновление усилиями Василия Яковлевича Михайловского привлечено пожертвований деньгами и вещами на тридцать тысяч рублей. И снова из Елеонского: «Украшение нашего храма фарфором есть знак усердия и любви одного из прихожан раба Божия Михаила (речь идет о потомственном почетном гражданине Михаиле Савиновиче Корнилове – И. М.). На его заводе устроен для церкви новый, оригинального рисунка и устройства иконостас, стоящий не менее 6000 рублей серебром. Все украшения иконостаса сделаны мастерами того же завода» [23, с. 5]. Длина иконостаса составляла 5 саженей и 1 аршин (12 м 34 см), высота – 1 сажень и 2 аршина (3 м 45 см) [11]. Иконостас смонтирован на деревянной основе и украшен фарфоровыми орнаментами. Кроме Корнилова, значительные пожертвования сделали многие прихожане, среди них: «Мария Ивановна Дурново пожертвовала две совершенно новых массивных бронзовых позолоченных люстры в 24 и в 25 рожка. В благодарную память о жертвовальнице и вырезано на каждой люстре ее имя и время дара. Анна Федоровна Елисеева пожертвовала бриллиантовую брошку в шестьдесят рублей и деньгами сто пятьдесят рублей. Анна Гавриловна Елисеева – 650 рублей. Игнатий Михайлович Тупицын – деньгами сто рублей. Он же устроил выручку и железную решетку по обе стороны внутри храма по входу в него, также шкафы и скамейки, и уплатил за окраску храма всего на триста рублей. Алексей Федорович Гутков – 25 руб., Федор Федорович Гутков устроил паркетную солею – возвышенный пол между решеткой и иконостасом – 200 рублей. Из новой лаборатории СПб В. О. собрано полковником Гавриилом Диченко – 120 руб., от служащих в Санкт-Петербургском Арсенале 29 р. 60 к., от служащих на механическом заводе Бруно Гофмарка – 29 р. 64 к., от служащих и рабочих металлического завода – 139 р. 40 к., от служащих и рабочих охтенской полотняной фабрики – 91 р. 45 к. Церковным старостою Сергеем Лаз. Васильевым употреблено 1200 рублей. От Александра Ильича и Марии Завитаевых 100 рублей. Дмитрий Алексеевич Вилин пожертвовал в иконостас икону Св. Николая Чудотворца во весь рост, нарисованную в серебропозлащенной ризе стоимостью в четыреста рублей. В благодарную и молитвенную память о таком усердии его и его семейства и вырезаны имена их на металлической пластинке внизу св. иконы. Среди усердных жертвователей на возобновление храма (списки взяты Елеонским из проповеди Василия Михайловского – И. М.) названы достойные благодарной памяти имена мастеров Корниловского завода Александра Ивановича Краковского и Семена Антипыча Тимофеева» [23, с. 5].

Спасо-Бочаринская церковь имела и своих «иконописцев, и столяров-образцовых по искусству, по трезвости, постоянному труду, по честности, усердию к храму и нежадности к церковным деньгам, именно: Елпидифора Константиновича Канторского, Василия Филипповича Пасхина и Петра Александровича Михайлова, известного иконостасного мастера» [23, с. 5].

До 1917 г. храм претерпел еще несколько важных изменений, улучшений и ремонтов, однако его последующая история написана черной краской.

В послереволюционные годы, вплоть до августа 1926 г., Спасо-Бочаринский храм принадлежал обновленченской церкви, а с августа 1926-го по март 1932-го снова относился к Патриаршей церкви [18, л. 25–28].

В эти годы в храме несколько раз производились описи и оценки имущества с изъятием и передачей в другие церкви. Удивительно то, что 17 декабря 1931 г. местные власти подписали договор о передаче церкви верующим, 10 февраля 1932 г. проведено заседание «двадцатки» о предстоящих богослужениях [19], а за две недели до этого, 25 января, Президиумом Ленсовета и Выборгского райсовета принято решение о закрытии и сносе здания [18, л. 35]. В выписке из протокола от 21 февраля 1932 г. Ленинградского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов указано, что церковь сносится в связи с расширением улицы и выпрямлением трамвайных путей ввиду частых наездов трамваев на безрельсовый транспорт. Из актов о передаче церковного имущества от 10 марта известно, что книги из церковной библиотеки были переданы в ленинградское отделение Центральной книжной палаты, а церковное имущество – в Госфонд, хозяйственный отдел ОГПУ, Выборгский райсовет. Две иконы и серебряный крест с мощами переданы в Сампсониевский собор, облачение – на Богословское кладбище [20].

Впоследствии предметы, оказавшиеся в Госфонде, были распределены между разными музеями. При этом принцип распределения не совсем ясен. Так, бóльшая часть иконостаса попала в заводской музей ЛФЗ, откуда и была передана вместе с коллекцией фарфора в Государственный Эрмитаж. Две части деревянной основы с рамами для икон и арочное обрамление входа в алтарь над Царскими вратами, состоящее из пальметок и отдельных букв, поступили в Русский музей⁶.

В архивных документах представлены справка о ликвидации церкви на основании постановления Президиума ВЦИК от 7–9 марта 1932 г. и, наконец, справка секции революционной законности Выборгского района от 10 апреля 1934 г. о том, что на месте церкви разбит сквер.

Примечания

¹ ГЭ. Инв. № ДИ-302, ДИ-304-308.

² ГЭ. Инв. № МЗ-Г 1561, МЗ-Г 1565.

³ «Корнилов, Михаил Савинович, 72 л., Купец 2 гильдии, Потомств. Почетный Гражданин, вероиспов. православного, получил домашнее образование; в купечестве состоит с 1870 года; Род Корниловых пребывает в купечестве с 1791 г. Жительство в пригор. Полюстровский уч. собственный дом. Содержит фарфоровый завод там же. Состоит Выборн. от куп. сосл. с 1877 г. При нем: сыновья Николай 30 л., с женою Екатериною Федоровною и дочерьми Ольгою, Екатериною, сыном Сергеем 3 мес.; Сергей 25 л.; дочери: Наталия, Вера и Юлия» [27, с. 375].

⁴ Икона «Священномученик Василий Анкирский». Егорьевский историко-художественный музей. Инв № 2518/КС 1029.

⁵ ГЭ. Инв № ЭРФ-9257.

⁶ГРМ. ДФ-1404.

источники и библиография

1. Петербургский листок : Газ. 1904. № 278.

2. Петербургский листок : Газ. 1912. № 117.

3. РГИА. Ф. 468. Оп. 10. Д. 55. Л. 10–12. Д. 325.

4. РГИА. Ф. 468. Оп. 15. Д. 2586, 3073, 3074, 3300;

5. РГИА. Ф. 468. Оп. 17. Ч. 1. Д. 1388.

6. РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 2494.

7. РГИА. Ф. 503. Оп. 4. Д. 103.

8. РГИА. Ф. 796. Оп. 39. Д. 368.

9. РГИА. Ф. 796. Оп. 182. Д. 1266.

10. РГИА. Ф. 796. Оп. 187. Д. 2721.

11. РГИА. Ф. 799. Оп. 33. Д. 1361. Л. 11–13.

12. РГИА. Ф. 835. Оп. 1. Д. 650.

13. РГИА. Ф. 835. Оп. 2. Д. 286. Фото № 437.

14. РГИА. Ф. 934. Оп. 2. Д. 558.

15. Столица и усадьба. № 44. 1915. 15 октября.

16. Столица и усадьба. № 59. 1916. 1 июня.

17. ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 51. Д. 35. Л. 8, 17, 53.

18. ЦГА СПб. Ф. 1001. Оп. 91. Д. 19.

19. ЦГА СПб. Ф. 7184. Оп. 33. Д. 4. Л. 289; Д. 44. Л. 46.

20. ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 117.

21. Вечерский В. В. Утраченные памятники архитектурного наследия Украины. Киев : НИИТИАГ, 2002.

22. Винницкий М. В. Керамические иконостасы Товарищества М. С. Кузнецова в архитектуре православных храмов конца XIX – начала ХХ в. Екатеринбург, 2001.

23. Елеонский Ф. Тихвинская церковь с фарфоровыми украшениями в Спасо-Бочаринском приходе. Очерк. СПб., 1882.

24. Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. 1–10. СПб., 1869–1885. 1883. Т. 7.

25. Кудрявцева Т. В., Носович Т. Н., Багдасарова И. Р. Фарфор братьев Корниловых. СПб., 2003.

26. Селиванов А. В. Фарфор и фаянс Российской империи: Описание фабрик и заводов с изображениями фабричных клейм. Владимир, 1903.

27. Справочная книга о лицах С.-Петербургского купечества и др. званий, получивших в течение 1879 и в январе месяце 1880 гг. свидетельства и билеты по 1 и 2 гильдиям, на право торговли и промыслов в С.-Петербурге в 1880 году. СПб.: В. А. Новицкий, 1880.