Бондарчук В. Г. Петербургский преподаватель гравирования Георг Фридрих Шмидт: годы в Германии и Париже
Оставить комментарий
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Бондарчук В. Г. Петербургский преподаватель гравирования Георг Фридрих Шмидт: годы в Германии и Париже // Проблемы развития зарубежного искусства. Германия-Россия. Ч.II. Материалы Международной научной конференции, посвященной памяти М.В.Доброклонского (24-26 апреля 2012 г.) : Сб. статей / Науч. ред. В.А.Леняшин, Н.М.Леняшина, Н.С.Кутейникова, сост. С.Ю.Верба. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2015. 276 с. C. 109-119.
Бондарчук В.Г.
Санкт-Петербургский государственный академический
институт живописи, скульптуры и архитектуры
имени И. Е. Репина.
Соискатель кафедры зарубежного искусства
факультета теории и истории искусств.
ГБУК «Государственный музей-памятник
«Исаакиевский собор», Санкт-Петербург.
Хранитель фондов.
Искусствовед.
Бондарчук В. Г. Петербургский преподаватель гравирования Георг Фридрих Шмидт: годы в Германии и Париже
В XVIII в. Россия постепенно входит в ряд крупных европейских государств, создаются прочные экономические связи, политические союзы. В сфере культуры возникают и укрепляются разнообразные творческие контакты, благодаря которым русское изобразительное искусство усваивает лучшие достижения европейских мастеров.
Одним из примеров такого интернационального влияния может служить творческая и педагогическая деятельность в России немецких граверов, многие годы обучавшихся и работавших во Франции. Эти мастера – Г.-Ф. Шмидт и его помощник И.-Х. Тейхер в конце 1750-х гг., И.-С. Клаубер в 1796–1817 гг. – оказали заметное влияние на развитие русской гравюры. И Шмидт, и Клаубер были хорошими педагогами, и представлялось бы затруднительным сравнивать их роль в развитии русской гравировальной школы. Первый из них работал в Петербурге лишь пять лет, второй – более двадцати лет. Но ко времени прибытия Клаубера уже складывались определенные традиции в обучении молодых граверов, тогда как Шмидт преподавал в Петербургской академии художеств в самый ранний, елизаветинский период ее существования. Шмидт обучил гравированию более десяти русских мастеров, в том числе Е. П. Чемесова, сменившего его на должности преподавателя, и оказал заметное влияние на формирование самой традиции обучения русских граверов. Для представления о том, какого высокого профессионального уровня художников старались приглашать для обучения русских граверов, и для понимания вклада, который он внес в развитие русской гравюры, интересна история его профессионального становления, проходившего в Берлине и Париже.
Георг Фридрих Шмидт родился в 1712 г. близ Берлина, в Шёнерлинде. В конце 1720-х гг. изучал гравирование, затем служил в артиллерии, совершенствовал гравировальное мастерство во Франции, работал в Берлине, в 1757–1762 гг. преподавал в Петербурге, затем вновь работал в Берлине, вплоть до своей смерти в 1775 г.
Творчеству Шмидта посвящены две страницы в работе П. Кристеллера, где дана и краткая оценка значения французской гравировальной школы в становлении его художественной манеры [5, с. 456–459]. Педагогическая и творческая деятельность Шмидта в России детально проанализирована К. В. Малиновским, но парижский период его творчества им охарактеризован кратко: после учебы у Лармессена «за шесть последующих лет учебы и работы во французской столице Шмидт стяжал славу одного из лучших портретных граверов Европы и в 1744 г. получил звание академика парижской Королевской академии живописи и скульптуры» [6, с. 24; 7, с. 360].
Статьи в биографических словарях, написанные Перьесом [10, p. 186–187], Ж.-Э. Вессели [18, S. 726–728], Д. А. Ровинским [8, стб. 772–778], Н. Д. Чечулиным [9], сообщают о молодости гравера чуть подробнее. Сведения их в основном почерпнуты из каталога произведений Шмидта, изданного в 1789 г. в Лондоне О. Крайеном, лично знавшим гравера [12, p. IV]1. Отрывочные сведения о Шмидте и его работах содержатся в мемуарах и дневниках его друга И. Г. Вилля [14], а также в аннотациях к электронным копиям произведений Шмидта на сайтах европейских музеев и исследовательских центров [11; 13; 17]. Анализируя все эти материалы, можно подробнее представить творческий путь Шмидта в его юношеские годы и в период пребывания в Париже.
«Сын бедного ткача» [6, с. 360; 8, стлб. 771], Шмидт родился в семье не ткача («tisseur»), но небогатого суконщика. Именно так («drapier») называет деятельность его отца Крайен [12, p. XI]. Разница между ткачом и суконщиком значительна не только в характере труда, уровне его организации, но также в достатке и социальном статусе. Ткач – рабочий, монотонно работающий у станка. А суконное производство всегда было сложным коллективным делом. Суконщиком называли хозяина мастерской по производству сукна, а также торговца сукном. Эта сословная разница сказывалась и на доходах семьи, и на жизненных планах ее молодого поколения. Его родители, «не будучи в состоянии обеспечить ему воспитание, соответствующее его таланту, были вынуждены забрать его из школы в возрасте одиннадцати лет, чтобы обучить его ремеслу, которым обеспечивали свое существование» [12, p. XI]. Ребенок использовал каждый свободный час для рисования. Через два года он получил разрешение присутствовать на бесплатных занятиях по рисунку в Королевской академии. Благодаря заботам директоров академии, тронутых его старанием и усидчивостью, вскоре Шмидт стал учеником гравера Г.-П. Буша.
Недостаток средств на пропитание и недостаток средств на хорошее образование – это два разных материальных состояния семьи. Остается открытым вопрос: какую роль в нежелании отца поддержать стремление сына заниматься искусством играл действительный недостаток средств, а какую – свойственное многим отцам стремление отвлечь наследников от профессий, кажущихся им легкомысленными. Ответ на этот вопрос мог бы объяснить мотивы поступления юноши в артиллерийский корпус, а также отсутствие сведений о его родительской семье после того, как он уехал в Париж. Трения в отношениях с отцом отзовутся в его жизни и через несколько десятилетий, когда у него возникнут проблемы уже с собственным сыном, печаль о преждевременной смерти которого сократит его жизнь [12, p. XXV–XXVI]. Не вызывает сомнений одно: усвоенная с детства
привычка преодолевать трудности и постоянно работать очень пригодилась ему в дальнейшем.
Важным этапом обучения граверов было выполнение копий с эстампов известных мастеров. Часто копировалась не вся гравюра, а только главная ее часть. Семнадцатилетний Шмидт для первого такого копирования выбрал эстамп знаменитого французского мастера Ж. Эделинка по живописному оригиналу Ж. Вивьена2, на котором изображен Н. Блампиньон, католический священник и издатель. Со своей первой самостоятельно выполненной доски Шмидт сделал всего два десятка отпечатков, один из которых, как и оригинал Эделинка, всю жизнь хранил в своей коллекции. По этому экземпляру и описал Крайен первый самостоятельный опыт Шмидта под названием «Голова каноника» [12, p. 3], а также указал авторство оригинала. Ранее у исследователей практически не было шанса сравнить два редких эстампа. Ныне гравюру Эделинка можно видеть на сайте Музея замков Версаля и Трианона [11], правда, там не указан гравер; а гравюра Шмидта размещена в немецком Электронном индексе портретов, где она названа «Портрет неизвестного» и датирована более поздним периодом [13]. Сравнение двух эстампов – знаменитого Эделинка и начинающего Шмидта – позволяет отметить и точность копирования, и чистоту работы Шмидта, и такие черты, как «сила и твердость рисунка», которые впоследствии знатоки считали «важнейшим его достоинством, наряду с красотой и уверенностью резца» [7, с. 360].
Вторым оригиналом для копирования Шмидт выбрал еще один эстамп Эделинка – автопортрет Ф. де Шампеня, изобразившего себя на фоне живописного пейзажа. Шмидт вновь гравировал только голову портретируемого, по-видимому, еще не решаясь повторять фигуру и пейзаж.
Конечно, настойчивое стремление юного гравера копировать именно французского мастера не могло быть случайным – эта длительная и кропотливая работа помогала досконально изучить творческую манеру Эделинка. Чем же она так привлекала Шмидта? Можно упомянуть, что именно Эделинк первым стал применять новый прием – ромбовидные перекрещивания штрихов; отчасти именно благодаря этому приему предметы в его гравюрах иногда, казалось, приобретали цвет. Но это лишь один из множества технических приемов. Возможно, Шмидта привлекали присущие работам Эделинка мягкость форм и живописность изображения. Избранная Шмидтом гравюра (портрет Ф. де Шампеня) является одной из лучших работ Эделинка, который «вознес французскую гравюру на огромную высоту и явился, более чем кто либо другой, главою и основателем французской школы гравирования» [1, л. 25–26]. Как отмечает П. Кристеллер, «гораздо больше, чем его берлинские учителя, содействовали его развитию копии, которые он с величайшим прилежанием делал с гравюр Эделинка» [5, с. 457].
В течение шести лет, проведенных в армии, Шмидт продолжает при каждом удобном случае заниматься рисунком и гравированием, выполнив за эти годы несколько портретов по собственным рисункам, а также портрет принца Ангальт-Дессауского по оригиналу придворного художника прусского короля, парижанина А. Пэна [12, p. 3–6].
Освободившись от армейской службы в начале 1736 г., Шмидт прожил несколько месяцев в Берлине, давая уроки рисования, чтобы заработать на жизнь и продолжение обучения. Он также посещал публичные занятия в Берлинской академии. На такие занятия по рисунку приходил и Г. В. фон Кнобельдорф (в 1729 г. он вышел в отставку в чине капитана и полностью посвятил себя архитектуре). Кнобельдорф подружился со Шмидтом, встречался с ним в 1740 г. в Париже, а впоследствии, в бытность свою знаменитым архитектором и хранителем королевских дворцов и парков, не раз оказывал ему поддержку [12, p. XIII]. Позднее именно Кнобельдорф будет содействовать приглашению Шмидта в Берлин после Парижа.
Успехи в гравировании побуждали Шмидта отправиться во Францию, а оплата десяти гравюр для ученого труда Эльснера (Elsner J., von. Beschereibung der Griechischen Christen in der Turckey. Berlin, 1737) принесла ему сто датских риксталеров, которые, при его экономности, позволили ему добраться до Парижа и продержаться там первое время.
1 июля 1736 г. он выезжает из Берлина вместе с молодым художником Гёдером (Höder), в Страсбурге знакомится с молодым немецким гравером И. Г. Виллем, и они продолжают путь втроем, прибыв в Париж в августе.
Шмидт отправился во Францию, не имея в чужой стране знакомств и не зная французского языка. За восемь лет, проведенных в Париже, он успешно освоил язык и владел им свободно. Подтверждением может служить его переписка с Я. Я. Штелиным в 1757–1772 гг. [3; 4]. Эти письма удивляют не только тем, что два немецких деятеля искусств, находясь в Германии и в России, порою переписываются на французском языке, который осваивали уже в зрелом возрасте. Удивляет и очень малое количество ошибок в их пространных письмах. К одному из них Штелин присоединяет копию письма [3, л. 1] госпожи Токе, супруги художника, способствовавшего приглашению Шмидта в Петербург; в этом письме француженки ошибок гораздо больше.
Что касается отсутствия знакомств, то Шмидт все же сумел устроить свои дела. Друг А. Пэна, член Королевской академии Никола Ланкре рекомендовал Шмидта известному в то время граверу Лармессену (но прежде чем окончательно поступить в распоряжение Лармессена, Шмидт награвирует с оригиналов Ланкре «Красавицу гречанку» и «Молодого турка»). Работая по договору на Лармессена за кров и стол, он начал потихоньку подрабатывать, гравируя портреты для издателя Одьёвра, и вскоре съехал от Лармессена, снял меблированную комнату, однако был вынужден продолжить выполнение портретов для своих первых работодателей. Через несколько месяцев он окончательно оставил Лармессена, решив, что лучше перебиваться случайными заработками, но иметь возможность совершенствовать свое искусство.
Шмидту повезло: его честолюбивые планы выслушал 77-летний Гиацинт Риго и, не столько очарованный, сколько удивленный решительностью Шмидта, предложил ему гравировать портрет графа д’Эврё, написанный им задолго до этого. Работа заняла у Шмидта много месяцев, но гравюра заслужила одобрение и Риго, и самого графа д’Эврё, который щедро одарил его [12, p. XIV]. Это был первый успех. Риго, убедившись в его таланте, твердом характере и трудолюбии, рекомендовал Шмидта архиепископу Камбрэ, который согласился на гравирование его портрета лишь благодаря доверию к Риго, но также оказался доволен результатом и щедро вознаградил Шмидта (3000 ливров и золотая табакерка) [12, p. XVII]. Эти успехи положили начало славе Шмидта как одного из лучших граверов, что было для него не менее важно, чем деньги.
За годы работы в Париже Шмидт награвировал около пятидесяти портретов, несколько жанровых и исторических работ. Во всех своих работах Шмидт «следует не живописной манере граверов с Ватто, на которую могли направить его Лармессен и его первые оригиналы, но строгому линеарному стилю Древэ и Эделинка. Подобно им, он остается при ясной, правильной линии и старается передать пластику форм и характер тканей только посредством многообразия линейных группировок, их изгибов и различной толщины. Штрих его в общем гораздо тоньше и нежнее, чем почти у всех французских граверов резцом» [5, с. 457].
В 1742 г. первый парижский покровитель Шмидта Лармессен предложил представить его в Академию. Успех казался маловероятным, так как действовал запрет на прием в Академию протестантов. Но благодаря хлопотам Риго о Шмидте ходатайствовали перед королем, и Людовик XV разрешил сделать исключение. В качестве вступительного испытания Шмидту поручили гравировать по оригиналу Риго портрет Пьера Миньяра, который некогда возглавлял Академию. Гравюра была успешно выполнена, и в 1744 г. Шмидт избирается академиком [12, p. XVIII].
Со стороны французских друзей Шмидта все эти хлопоты имели целью помочь ему остаться во Франции. Но в 1743 г. прусский король пригласил его на свою службу придворным гравером; Шмидт согласился и был тверд в своем решении, несмотря на уговоры и хлопоты друзей, суливших ему назначение пенсии и квартиры в Лувре, несмотря на их убеждение в том, что «нет другой страны, где так ценили бы искусство» [12, p. ХХ].
В сентябре 1744 г. Шмидт навсегда покинул Париж и друзей. Редкий случай, когда у выдающегося мастера благодаря его порядочности и другим достоинствам было немало друзей среди людей искусства. За годы работы в Париже его друзьями стали Риго и Ларжильер. В круг его близких друзей входили «Массе, Парросель, Леба, братья Дюпюи, Кусту, Прейслер, Шевалье Кошэн, Де Ла Тур и, особенно, Вилль. Трое последних, с которыми он состоял в переписке до конца своих дней, оплакивали его кончину» [12, p. XXV]. Его единственный ученик в Париже – Фикэ, сын университетского профессора, несколько лет занимавшийся у Шмидта и позднее прославившийся филигранной отделкой своих работ.
В октябре 1744 г. Шмидт прибыл в Германию. Впереди были годы работы в Берлине, путешествие в Россию и ученики в Петербурге, которых он обучал лучшему, что знал – французской классической резцовой гравюре.
25 января 1775 г. он скончался в Берлине от апоплексического удара, как раз в то время, когда готовил завещание в пользу своих многочисленных друзей, а свою коллекцию эстампов собирался завещать Парижской академии живописи. Имущество унаследовали бедные родственники, сразу его распродавшие; лишь королевский комиссар Герих (Guérick), получивший эстампы, не спеша распродавал их в последующие годы [12, p. XXI].
О. Крайен, посвящая свою книгу другу Шмидта и не менее знаменитому немецкому граверу Виллю, приехавшему в Париж вместе с ним и оставшемуся во Франции навсегда, писал: «Став Французом по благоволению Монарха – покровителя всех талантов, вы почувствовали, что настоящие художники не должны вовсе иметь родины и что они принадлежат народу, который наилучшим образом может их оценить и поддержать» [12, p. III]. В отличие от Вилля Шмидт вернулся на родину, но именно во Франции его искусство достигло совершенства, максимально возможного для его таланта, – и этому благоприятствовали несколько обстоятельств.
Во-первых, доступность несомненных и общепризнанных достижений французской школы классической гравюры, доступность множества эстампов, выполненных прекрасными мастерами. Во-вторых, необходимость работать постоянно и напряженно в условиях жесткой конкуренции, царящей в городе, где работают многие десятки хороших мастеров. В третьих, возможность творческого общения в многочисленном артистическом сообществе, «в симпатичной, бодрящей среде французских художников» [5, с. 457].
И, наконец, обстоятельство, которое иногда становится наиболее важным: свобода, хотя бы относительная, которую художник имеет при решении вопроса о том, оставаться ему в этом средоточии артистической жизни или нет. Достигнув определенного уровня в своем профессиональном развитии, он может остаться и пользоваться далее всеми благами Парижа и страдать от невзгод конкуренции или уехать в другую страну, родную или чужую, где он – после Парижа – всегда будет встречен с уважением и сможет рассчитывать на почет у публики и преференции при получении заказов.
Эти обстоятельства в совокупности своей и формируют ту особую атмосферу, которая и в XVIII, и в XIX, и в ХХ вв. притягивает в этот город лучших художников, а если они покидают его, то навсегда сохраняют эту атмосферу в своей памяти, передавая представление о ней своим ученикам и собратьям по профессии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Следует отметить, что Ровинский [8, стб. 772] называет автором этого каталога Якоби, хотя в его книге на французском языке о Е. П. Чемесове это недоразумение исправил при редактировании Н. П. Собко, указав, что «подлинным автором этой книги является г. А. Крайен, любитель и торговец эстампами в Лейпциге, а не г. Якоби, который явился не более чем простым издателем-книготорговцем» и «издателем немецкого перевода этого каталога» [2, л. 2 об, л. 19 об.]. Перевод этот был издан в 1815 г. [16].
2 Отметим, что гравюра эта не была подписана Эделинком, но упоминается в каталоге М. Гюбера [15, S. 670], изданном еще до создания каталога Крайена, т.е. авторство ее было известно ранее, чем его определял Крайен.
ИСТОЧНИКИ И БИБЛИОГРАФИЯ
1. РГИА. Ф. 1573. Оп. 1. Д. 20. Фрагменты работ Н. Д. Чечулина по истории гравирования.
2. РНБ. Отдел рукописей. Ф. 708. Д. 963. Ровинский Д. А. Чемесов, русский гравер, ученик Г. Ф. Шмидта. 1878. Корректура-верстка с пометами Н. П. Собко. Л. 2 об.; 8 об.; 14 об.; 19 об.; 23 об.
3. РНБ. Отдел рукописей. Ф. 871. Д. 268. Штелин Я. Я. Письма (6) к граверу Г. Ф. Шмидту. 1757–1763. 11 л.
4. РНБ. Отдел рукописей. Ф. 871. Д. 755. Шмидт Г. Ф. Письма (6) к Я. Я. Штелину. 1763-1772 гг. 10 л.
5. Кристеллер П. История европейской гравюры. XV–XVIII века. М. : Искусство, 1939.
6. Малиновский К. В. Евграф Петрович Чемесов. СПб. : Крига, 2006.
7. Малиновский К. В. Художественные связи Германии и Санкт-Петербурга в XVIII веке. СПб. : Крига, 2007. С. 360–372.
8. Ровинский Д. А. Подробный словарь русских граверов XVI–XIX вв. СПб., 1895.
9. Чечулин Н. Д. Шмидт, Георг Фридрих // Русский биографический словарь / Под набл. А. А. Половцова. Т. 23. СПб. : тип. Главного Упр. Уделов, 1911. (Цит. по: [URL]: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/120100/ (дата обращения 01.07.2012)).
10. Biographie universelle, ancienne et moderne, ou histoire, par ordre alphabétique, de la vie publique et privée de tous les hommes qui se sont fait remarquer par leurs écrits, leurs actions, leurs talents, leurs vertus et leurs crimes. Т. 41. Paris : L. G. Michaud, 1825.
11. Chateau de Versailles. Centre de recherche : Banque d’images. [Сайт Исследовательского Центра Музея замков Версаля и Трианона]. [URL]: http://banqueimages.crcv.fr/ (дата обращения 01.07.2012).
12. Crayen A.G. Catalogue raisonné de l’oeuvre de feu George Fréderic Schmidt. Londres : 1789.
13. Digitaler Portraitindex druckgraphischer Bildnisse der Frühen Neuzeit. [Электронный индекс портретов Раннего Нового Времени, выполненных в технике печатной графики]. [URL]: http://www.portraitindex.de (дата обращения 01.07.2012).
14. Duplessis G. Mémoires et journal de J.G.Wille, graveur du Roi, publiés d’après les manuscrits autographes de la bibliothèque impériale. Préface: E. et J. de Goncourt. Tome 1; 2. Paris : Ve J. Renouard, 1857.
15. Huber M. Notices générales des graveurs divisés par nations, et des peintres rangés par écoles, précédées de l’histoire de la gravure et de la peinture depuis l’origine de ces arts jusqu’à nos jours. Dresde ; Leipzig : chez J.G.I.Breitrops, 1787.
16. Jacoby L. D. Schmidts Werke. Berlin, 1815.
17. Joconde : Portail des collections des musées de France. [База данных Министерства культуры Франции о фондах Национальных музеев]. [URL]: www.culture.gouv.fr/documentation/joconde/pres.htm (дата обращения 01.07.2012).
18. Wessely J. E. Schmidt, Georg Friedrich // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 31. Leipzig : Duncker & Humblot, 1890. S. 726–728.
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Бондарчук В. Г. Петербургский преподаватель гравирования Георг Фридрих Шмидт: годы в Германии и Париже // Проблемы развития зарубежного искусства. Германия-Россия. Ч.II. Материалы Международной научной конференции, посвященной памяти М.В.Доброклонского (24-26 апреля 2012 г.) : Сб. статей / Науч. ред. В.А.Леняшин, Н.М.Леняшина, Н.С.Кутейникова, сост. С.Ю.Верба. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2015. 276 с. C. 109-119.
Если Вы заметите какую-нибудь ошибку или неточность, просим сообщить об этом администратору сайта.
Комментарии (0)
Оставить комментарий
Чтобы разместить комментарий, необходимо заполнить маленькую форму ниже.
Просим соблюдать правила культурного общения.
