Попова Н. Н. «Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств» о преподавании истории искусств
Оставить комментарий
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Попова Н. Н. «Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств» о преподавании истории искусств // Современные проблемы академического искусствоведческого образования. Материалы международной научной конференции 9–11 октября 2012 г. : Сб. статей / Науч. ред. Н. С. Кутейникова, С. М. Грачёва, сост. Н. С. Кутейникова, С. М. Грачёва. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2018. 436 с. C. 15–24.
Попова Н.Н.
Кандидат искусствоведения,
профессор кафедры русского искусства
Института имени И. Е. Репина,
заслуженный деятель искусств РФ,
Санкт-Петербург.
«Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств» о преподавании истории искусств
В апреле 1890 г. была учреждена правительственная комиссия «Для всестороннего обсуждения необходимых в устройстве Императорской Академии художеств изменений и для составления соответственного этим изменениям проекта нового устава». Необходимость его пересмотра была обусловлена тем, что «ныне действующий Устав Академии художеств, не пересматривавшийся с 1859 г., естественно, в некоторых случаях не удовлетворяет уже современным требованиям; в некоторых же своих положениях, отступивших от прежнего устава, он прямо не оправдал возлагавшихся надежд, так как пересматривался без участия знающих лиц, знакомых по опыту со всеми условиями процветания родного искусства» [4, с. 38].
Была создана комиссия в следующем составе: Н. С. Петров, А. А. Бобринский, Н. Л. Бенуа, А. П. Боголюбов, Ф. И. Буслаев, И. С. Китнер, Н. П. Кондаков, В. Д. Поленов, И. Е. Репин, И. И. Толстой, П. М. Третьяков, Н. А. Философов и Д. А. Хомяков. К заседаниям комиссии также привлекались М. П. Боткин, Г. Р. Залеман, А. Д. Кившенко, Г. И. Котов, А. И. Куинджи, Г. Г. Мясоедов, К. А. Савицкий и П. П. Чистяков. Члены Комиссии определили ряд разделов, по которым приглашенные профессора и академики должны были представить свои мнения о желательных реформах. Предметом изучения стал раздел «Об объеме преподавания в Академии» художественных дисциплин и научных предметов» и среди них – истории искусств. Но перед тем как обратиться к 1890 г., не будет лишним знакомство с некоторыми фактами преподавания этого курса в прошлые годы. Ведь «чтобы основательно судить о каком-нибудь предмете, нужно его знать, а чтобы знать – надобно изучать его, а изучение будет неполным без истории этого предмета» [3, с. 281].
В первом Уставе 1764 г., «дарованном» Екатериной II, предполагалось преподавание не только художественных дисциплин, но и, как сказали бы сегодня, общеобразовательных предметов. Таким образом подразумевалась подготовка всесторонне образованных специалистов. Заметим, что многие члены Комитета часто ссылались на этот устав, отмечая его положительные результаты в достижении достойного образования.
В 1802 г. были сформулированы «Дополнительные статьи...» к уставу. В них отмечалась «необходимость... распространения учения и нового образования» [2, с. 164]. Тогда же впервые появляются «научные дисциплины» – история художеств и художников, история архитектуры и славных архитекторов [2, с. 164–165]. Здесь отметим, что в то же время в «Штате», прилагаемом к «Дополнениям...», должности преподавателей по этим дисциплинам не были предусмотрены.
В 1830 г. Николай I подписывает документ «Прибавление к установлениям Императорской Академии художеств», в котором упразднялось «преподавание наук... поелику поступающие в академию ученики могут проходить оныя в Гимназиях и других учебных заведениях. По сему Академия ограничится практическим преподаванием одних изящных художеств и теории некоторых, прямо к оным относящихся, знаний» [2, с. 184]. С этого момента научные предметы были сведены до минимума. И. Н. Крамской писал: «Первый чувствительный удар Екатерининскому уставу был нанесен... в 31 году... уничтожено и преподавание наук. <... > Следствием этого было то, что прежних воспитанников заменила толпа малограмотная. <... > Академия лишилась... преподавания наук, стала только заведением специально техническим, наполненным массою учащихся, лишенных всякого образования. Лучшие из этой массы стояли все-таки ниже уровня общественного развития и, стало быть, были неспособны произвести что-нибудь настолько замечательное, чтобы снова заинтересовать внимание» [3, с. 283–284].
В 1859 г. Указом Александра II утверждается второй (после Екатерининского) Устав Императорской Академии художеств. В этом документе уже были предусмотрены не только «художественные» классы, но и общие для всех классы «вспомогательные для художников наук», среди которых вводились «история изящных искусств, эстетика и археология». Важность изучения этих наук обусловливалась § 92 и § 94. В них подчеркивалось, что «ежели ученик Академии на годичном экзамене из предметов, кои ему преподавались, получит в сложности менее трех баллов на каждый предмет, то, несмотря на успехи в художественных классах, не переводится в следующее по старшинству отделение» [2, с. 193], а весь академический курс считался оконченным, если ученик сдал экзамены не только по художественным дисциплинам, но и по «вспомогательным для художников наукам». Заметим, что в связи с этим нововведением поступившие в Академию по старому уставу часто стремились стать только вольнослушателями, а к вновь зачисленной молодежи они относились очень скептически. И. Е. Репин вспоминал: «Нас, поступивших по новому уставу 1859 г., обязанных посещать лекции по наукам и потому приходивших с тетрадками для записывания лекций, называли гимназистами и весело презирали... мол рисовать не научатся; за двумя зайцами бегают, науки изучают, – химики-смехи» [6, с. 199–200].
После утверждения нового устава сразу стали предприниматься попытки его пересмотра. Например, в 1867 г. Г. Г. Гагарин «счел долгом представить на благоусмотрение Государя Императора о необходимости дать действиям Академии более правильное… направление и для того, по тщательном и всестороннем обсуждении сего предмета, начертать проект нового Устава Академии художеств» [1, л. 31; 5].
В связи с этим был создан комитет. Его состав и председателя – графа С. Строганова – определил сам государь Александр II. Строганов же должен был выбрать «сведущих художников» и включить их в состав комитета. Среди других был привлечен И. Н. Крамской, который учился по старому уставу и потому знал не понаслышке, что такое академическое образование. Поэтому он представлял положительные и отрицательные стороны академической системы в преподавании истории искусств, а также собственно лекторов.
Художник нелицеприятно отозвался о В. И. Григоровиче, читавшем лекции по истории искусств с 1829 до 1859 г. [3, с. 315]. Ему показалось, что тот, рассказывая о великих итальянцах, выставил учеников, «глубоко повинных в поголовном невежестве». Видимо, поэтому Крамской был уверен не только в необязательности посещения лекций, но даже в их преподавании. Живописец аргументировал это предложение тем, что «всякий вступающий в Академию повинуется влечению и любви к искусству и, естественно, желает больше всего рисовать и писать красками... Раз он позволил себе увлечься, он непременно упустит что-нибудь в лекциях, за упущение в лекциях его ожидают разные карательные меры» [3, с. 307]. Неприятие научного предмета Крамским также можно объяснить беспокойством о судьбе неимущих учеников: «Не забудем, что большинство учеников – люди бедные, живущие своим трудом, и что для добывания средств к жизни им необходимо тоже время... Живопись отодвигается в сторону... подгоняются науки... усвоение в искусстве не двигается вперед и даже забывается...» [3, с. 307].
Устав 1859 г., несмотря на попытки его пересмотреть в связи с изменением художественной ситуации, так и остался документом, регламентирующим деятельность Академии художеств до конца 1880-х гг.
В 1891 г. комиссия по подготовке Устава предложила 80 профессорам и академикам высказать свои мнения «Об объеме преподавания в Академии». По поводу художественных дисциплин высказался каждый из опрошенных, что представляется закономерным, но не все из них обратили внимание на научные предметы. Это А. Г. Трамбицкий, Г. И. Семирадский, В. В. Алексеев, И. Л. Аскназия, М. П. Боткин, М. В. Харламов, Д. В. Григорович, К. А. Савицкий, И. П. Пожалостин, К. Б. Вениг, Н. П. Балашев. Ф. А. Клагес, А. И. Мещерский, Д. А. Хомяков, П. В. Жуковский, Э. Н. Жибер, Н. А. Лаверецкий, Д. И. Гримм, Р. А. Гедике, А. О. Томишко, М. Е. Месмахер, В. А. Шрейбер, И. А. Стефаниц, Ф. Петров, В. Шестов, М. Т. Преображенский, А. Карбонье, Н. А. Шильдкнехт, Е. А. Сабанеев, В. Е. Стуккей, А. Н. Померанцев, А. И. Корзухин, Л. Е. Дмитриев-Кавказский, М. Н. Васильев, А. фон Гоген, К. И. Мамышев, И. Кёлер.
Тем интереснее познакомиться с суждениями, в которых было предложено включение курса лекций по истории искусств. Большинство авторов учились в Академии и в своих предложениях, несомненно, учитывали собственный опыт академического обучения.
П. А. Черкасов, А. А. Харламов, П. П. Чистяков, И. М. Прянишников, Н. Л. Бенуа, А. Н. и Л. Н. Бенуа, А. Л. Обер, М. В. Харламов и В. П. Цейдлер, В. Д. Поленов, А. П. Боголюбов посчитали «полезными для законченности художественного образования» изучение этого предмета, но комментировали свой взгляд на необходимость научных дисциплин.
А. Д. Кившенко соглашался с изучением наук: «В параллель с чисто художественным образованием ученики обязаны пройти курс наук, необходимых как для общего, так и для специального образования». Но в то же время живописец настаивал на приоритете художественных дисциплин: «Программу предметов, продолжительность научного курса, а также время лекций следует установить, сообразуясь с тем, чтобы в программу преподавания включено было все необходимое, но вместе с тем без обременения учеников» [4, т. 1, с. 95]. Ему вторил А. Л. Обер, предлагая «составить такой объем наук, чтобы не мешать одновременному занятию с ними в художественных классах» [4, т. 1, с. 67].
Н. А. Кошелев также подчеркивал: «Научный курс при самой Академии не должен быть особенной большим и изнурять силы молодежи своей непомерной программой разнородных познаний» [4, т. 1, с. 136–137].
В общей записке Л. Васильева, С. Соловьева, А. Попова, А. Каминского, Н. Философова авторы, не отрицая надобность вспомогательных наук, считали, что «преподавателями подобных предметов должны быть непременно художники» [4, т. 2, с. 26–27]. П. А. Брюллов также был убежден в важности личности учителей: «Главное условие для процветания художественной школы заключается в привлечении в состав преподавателей ее деятельных, талантливых и преданных своему делу художников и таковых же лекторов» [4, т. 1, с. 245, 246, 248].
Некоторые опрошенные не только поддерживали сам факт введения курса истории искусств, но и определили методические принципы его преподавания. Ф. С. Журавлев писал: «Относительно теории и истории искусств следует указать тоже на чрезвычайную несоразмерность частей в нынешнем преподавании. Наибольшая часть курса посвящается архитектуре, а на долю живописи приходится лишь коротенький очерк в конце курса. Кроме того, преподаватели истории искусства и эстетики ограничиваются вообще только чтением лекций; между тем необходимо, чтобы они от времени до времени выбирали для примера какое-нибудь художественное произведение и делали бы перед учениками полный анализ этого произведения, как с художественной, так и с технической стороны» [4, т. 1, с. 88, 90 ].
Л. Ф. Лагорио утверждал, что «без общего образования, без серьезного изучения истории вообще, истории искусств, эстетики, археологии, нравов, обычаев, природы, отношений житейских и т. д. невозможно создание художественных произведений», и потому предлагал: «Курс Академии художеств по наукам устроить по примеру высших учебных заведений, в особенности по истории, истории изящных искусств, эстетики. <...> Так, например, из изложении истории изящных искусств – не столько перечень политических событий, сколько бытовая сторона, культурное движение и т. п., в истории изящных искусств – не столько перечень имен и произведений, сколько постепенное развитие художеств, идеалы и направления школ и отдельных гениальных художников» [4, т. 1, с. 291, 294].
Записка академика архитектуры А. А. Парланда представляет продуманную программу: «Некоторые предметы научного курса, относящиеся к художественному образованию, могут быть, по моему мнению, несколько расширены. Так, например, история изящных искусств читается, может быть, недостаточно, а по отношению к русскому искусству показывает полнейший пробел, потому что то, что читается у нас пока по этому предмету, слишком поверхностно и ничтожно по объему, чтобы дать наглядное понятие об истории развития отечественного искусства во всех его отраслях... Для этого предмета, по моему разумению, первостепенной важности, следует открыть в Академии специальную кафедру (курсив мой. – Н. П.). Должна же наконец когда-нибудь русская Академия обратить внимание и на русское искусство – загнанное, как бы полупризнанное до сих пор высшим художественным учреждением России, не последняя задача которого должна бы состоять в живейшем активном интересе к нему, дабы оно под его защитой могло бы свободно идти по пути своего дальнейшего развития» [4, т. 1, с. 224–225].
А. М. Павлинов, предлагая методику ведения материала, писал: «...может быть, было бы полезно поставить в некоторую зависимость выбор программ архитектурного класса от преподавания истории искусств, как, например, после лекции о романском искусстве задать и программу в романском стиле... необходимо преподавать историю искусств (и здесь отнести значительное место русскому искусству)» [4, т. 1, с. 144–145].
В. В. Суслов, внося свои предложения, также считал, что следует обратить внимание на историю отечественного искусства: «Один объем научных и художественных дисциплин для живописцев и скульпторов: история искусств (по группам с обширной программой), эстетика в понятиях чисто художественных, история костюма и быта народов. Для архитекторов могла бы Академия пополниться следующими знаниями: разбор современных художественных и специальных монументальных зданий; эстетика в понятиях чисто художественных форм; по истории искусств безусловно требуется более обширный курс русского искусства. Значение этого предмета, среди художников, весьма важное, но, к сожалению, несколько игнорируется» [4, т. 1, с. 190].
В. Е. Маковский поддерживал введение курса истории искусств, но не как традиционные курсы лекций, а как иной способ знакомства с материалом. Он находил необходимым больше издавать снимков с художественных произведений, а «также сочинений... по теории и истории искусств на содействие преподаванию рисования» [4, т. 1, с. 261]. С этим материалом ученики должны были самостоятельно знакомиться в библиотеке.
Г. Г. Мясоедов считал, что «преподавание наук рядом с обучением искусствам задерживает художественное развитие, мало повышая образовательный уровень учащихся», и предлагал оригинальное решение задачи: «Мне кажется, было бы полезно для изучения исторического костюма и обстановки, а также для развития декоративного дела и привычки выразительно размещать фигуры – устройство небольшой сцены и театральной залы, которая могла бы также служить для чтения лекций по вопросам искусства и для музыкальных упражнений, как средство общего развития» [4, т. 1, с. 77, 82].
В. П. Верещагин имел свое, довольно оригинальное мнение о преподавании: «Специальные же научные предметы по отраслям искусства должны быть, конечно, читаемы в Академии. <...> Академия должна иметь аудитории для чтения научных предметов, относящихся к художеству, где являлись бы лекторами люди науки, по личному желанию или по приглашению Академии. Лекции эти посещаются по приглашению Академии. Лекции эти посещаются учащимися по желанию и не составляют систематического курса, по которому требовались бы экзамены. Дело научного развития художников должно быть предоставлено личной потребности каждого учащегося, и задача эта для Академии заключается лишь в том, чтобы дать возможность научного развития, а преподавателей художественных классов натолкнуть, побудить учеников к необходимости занятий» [4, т. 1, с. 169, 172].
М. Ярошенко подчеркивал, что «с устранением из Академии общеобразовательных классов ученики не будут отвлекаться от живописи к посторонним занятиям и все время может быть посвящено занятию искусства». Но в то же время предлагал следующее: «Для того чтобы помочь художникам быть на уровне современного просвещения, Академия может организовать систематически ряд публичных лекций, по самым разнообразным вопросам философии, истории, этики, литературы и естественных наук, приглашая лекторами известных ученых. Этим путем можно дать толчок к поднятию уровня развития в художественной среде» [4, т. 1, с. 111–112, 121, 114].
И. К. Айвазовский, пожалуй, был единственным, кто полностью отрицал научные дисциплины, несколько романтически определяя взаимоотношение искусства и науки: «Мне всегда казалось преподавание наук одновременно с обучением искусствам крайне неудобным в том отношении, что научные занятия, требуя от учеников известного умственного напряжения... и парализуя деятельность воображения и фантазии, не только не содействуют, а положительно мешают преуспеянию молодых людей в том или другом искусстве; в особенности такая постановка ученой части в Академии вредит ученикам талантливым. ...Наступила пора, когда Академия без всякого ущерба для дела, должна освободиться от напрасно обременяющих... научных предметов и посвятить себя исключительно усовершенствованию в искусствах. <...> В этом заключается главнейшее условие правильной постановки деятельности Академии и дальнейшего ее развития» [4, т. 2, с. 117–118].
Самое ошеломляющее мнение принадлежит ректору живописно-скульптурного отделения П. М. Шамшину. Суть его очень короткой записки можно свести к таким положениям: «в прежних уставах все... было приведено в то положение, что изменить в нем почти ничего нельзя. <...> Следственно, желать чего-либо более невозможно», и «Совет следит, дабы школа поддерживаема была в ее строгом состоянии изящного» [4, т. 2, с. 78, 80]. Но его мнение не было учтено в проекте нового устава.
Большинство участников опроса посчитали, что курс истории искусств необходим в системе академической образовательной программы, что и было подтверждено в Уставе 1893 г. История искусств была введена как обязательный предмет, который распределялся на три года в следующем порядке: первый год – история классического искусства (не менее 4 часов в неделю); второй год – общий исторический очерк средневекового искусства (4 часа в неделю); третий год – история в эпоху Возрождения (4 часа в неделю), курс общий с архитектурным отделением. Также предусматривалось чтение по эстетической критике на основе разбора произведений знаменитых художников (2 часа в неделю)» [2, с. 206–207].
«Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств 1893 г.» являются ценным документом для исследователей академического образования. Знакомство с «мнениями» дает представление о том, какой видели живописцы, скульпторы и архитекторы Академию в будущем.
Источники и библиография
1. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 789. Оп. 6. 1867 г.
2. Кондаков С. Н. Императорская Санкт-Петербургская Академия художеств. 1764–1914. Т. 1. СПб., 1914.
3. Крамской И. Н. Записка по поводу пересмотра Устава Академии художеств // Иван Николаевич Крамской. Письма, статьи : в 2 т. Т. 2. М. : Искусство, 1966.
4. Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств : в 2 т. СПб. : Тип. бр. Шумахер, 1891.
5. Попова Н. Н. Первый этап подготовки Устава Академии художеств 1893 г. // Академия художеств: вчера, сегодня, завтра : Мат-лы междунар. конф.-коллоквиума (24–25 апреля 2006 г.). СПб. : Петрополис, 2007. С. 116–123.
6. Репин И. Далекое близкое. СПб. : Азбука-классика, 2010.
При цитировании статьи используйте библиографическую ссылку:
Попова Н. Н. «Мнения лиц, спрошенных по поводу пересмотра Устава Императорской Академии художеств» о преподавании истории искусств // Современные проблемы академического искусствоведческого образования. Материалы международной научной конференции 9–11 октября 2012 г. : Сб. статей / Науч. ред. Н. С. Кутейникова, С. М. Грачёва, сост. Н. С. Кутейникова, С. М. Грачёва. СПб. : Ин-т имени И.Е.Репина, 2018. 436 с. C. 15–24.
Если Вы заметите какую-нибудь ошибку или неточность, просим сообщить об этом администратору сайта.
Комментарии (0)
Оставить комментарий
Чтобы разместить комментарий, необходимо заполнить маленькую форму ниже.
Просим соблюдать правила культурного общения.
